Учение христа для детей. Лев толстой учение христа, изложенное для детей предисловие

Толстой Лев Николаевич

Лев Николаевич Толстой

Учение Христа, изложенное для детей

ПРЕДИСЛОВИЕ

В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказывал им своими словами те места из четырех Евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни. Чем дальше я занимался этим, тем яснее мне становилось - и из пересказов детей, и из вопросов их - все то, что легче воспринималось ими и что более привлекало их. Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о царстве Божием.

Лев Толстой

Иисус Христос своим учением и жизнью открыл людям то, что дух Божий живет в каждом человеке. По учению Иисуса Христа, все бедствия людей от того, что они жизнь свою полагают в теле своем, а не в духе Божием. От этого они враждуют друг с другом, от этого мучаются душой, от этого боятся смерти. Дух Божий - это любовь. И любовь живет в душе каждого человека. Полагай люди жизнь свою в духе Божием - в любви, и не будет ни вражды, ни душевных мучений, ни страха смерти. Все люди желают себе добра. Учение Христа открывает людям то, что добро это дано им любовью и что все люди могут иметь это благо. От этого и учение Христа называется Евангелием. Ев - значит благое, ангелион - значит весть, - благая весть.

(Первое послание Иоанна 4, 7, 12, 16)

Вопросы: 1) Что открыл людям Иисус Христос? 2) Что бывает от того, если люди полагают жизнь в теле? 3) Что такое дух Божий в человеке? 4) Что будет от того, что люди будут полагать жизнь в духе?

Иисус родился 1908 лет тому назад от Марии, жены Иосифа. До 30 лет Иисус жил в городе Назарете с матерью, отцом и братьями и, когда возрос, помогал отцу в его плотничной работе. Когда Иисусу было уже 30 лет, он услыхал, что народ ходит слушать проповеди святого пустынника. Пустынника этого звали Иоанн. И Иисус вместе с народом пошел в пустыню, чтобы послушать проповедь Иоанна. Иоанн говорил, что пришло время царства Божия, такое время, когда все люди будут понимать, что они все равны, что нет ни высшего, ни низшего и что все должны жить в любви и согласии друг с другом. Он говорил, что время это близко, но наступит совсем только тогда, когда люди перестанут делать неправду. Когда простые люди спрашивали Иоанна: что мне делать? - он говорил, что тому, у кого две одежды, надо одну отдавать нищему; также тому, у кого есть пища, делиться с тем, у кого ее нет. Богатым же людям Иоанн говорил, чтобы они не обирали народ. Солдатам говорил, чтобы они не разбойничали, были довольны тем, что получают, и не сквернословили. Фарисеям и саддукеям, законникам (*) говорил, чтобы они переменили свою жизнь и покаялись. - Не думайте, - говорил он им, - что вы особенные люди. Перемените свою жизнь, и перемените так, чтобы по делам вашим видно было, что вы переменились. А если не переменитесь, то не миновать вам того, что бывает с плодовым деревом, когда оно не приносит плода. Если дерево не приносит плода, его срубают на дрова; то же будет и с вами, если не будете делать добрых дел. Если не перемените своей жизни, все пропадете.

(* Фарисеи и саддукеи - представители религиозно-политических группировок в Древней Иудее; первые выражали интересы зажиточных слоев населения и отличались особым рвением в исполнении правил благочестия (в переносном смысле фарисей - лицемер, ханжа), вторые представляли высших жрецов, землевладельцев и служилую знать. Законники, или книжники, - класс лиц, посвятивших себя изучению и истолкованию Иудейского закона. *)

Всех людей Иоанн уговаривал быть милосердными, справедливыми, кроткими. И тех, кто обещался исправить свою жизнь, Иоанн, в знак перемены их жизни, купал в реке Иордане. И когда он купал их, он говорил: - Я очищаю вас в воде, но совсем очистить вас может только дух Божий в вас самих. И слова Иоанна о том, что людям надо переменить свою жизнь для того, чтобы наступило царство Божие, и что очиститься люди могут только духом Божиим, слова эти запали в сердце Иисуса. И чтобы обдумать все то, что он услыхал от Иоанна, Иисус не вернулся домой, а остался в пустыне. И прожил так много дней, раздумывая о том, что он слышал от Иоанна.

(Мф. 1, 18; Лк. 2, 51; 3, 23; Мф. 3, 1-13; Лк. 3, 3-14; Мф. 4, 1-2)

Вопросы: 1) Где и в какой семье родился Иисус? 2) Что проповедовал Иоанн народу, богатым людям, солдатам, фарисеям и саддукеям? 3) Как Иисус слушал проповедь Иоанна и какие слова запали ему в душу? 4) Куда он пошел после того, как слышал Иоанна?

Иоанн говорил, что для того, чтобы пришло царство Божие, людям надо очиститься духом Божиим. Что же значит очиститься духом Божиим? - думал Иисус. - Если очиститься духом значит жить не для своего тела, а для духа Божия, - думал Иисус, - то действительно пришло бы царство Божие, если бы люди жили духом Божиим; потому что дух Божий один и тот же во всех людях. И живи все люди духом, все люди были бы едины, и пришло бы царство Божие. Но люди не могут жить только духом, люди должны жить и телом. Если же они будут жить телом, служить телу, заботиться о нем, то будут жить все врозь, будут жить так, как живут теперь, и никогда не придет царство Божие. Как же быть? - думал Иисус. - Жить одним духом нельзя, а жить телом, как теперь живут мирские люди, дурно, и если жить так, то все будут жить врозь и никогда не придет царство Божие. Как же быть? Убить себя в своем теле, - подумал Иисус, - нельзя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Убить себя значит идти против воли Бога. И, раздумав так, Иисус сказал себе: выходит так, что нельзя жить одним духом, потому что дух живет в теле. Нельзя тоже жить одним телом, служить телу, как живут все люди. Нельзя также и освободиться от тела, убить себя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Что же можно? Можно одно: жить в теле, как того хочет Бог, но, живя в теле, служить не телу, а Богу. И, рассудив так, Иисус вышел из пустыни и пошел по городам и селам проповедовать свое учение.

(Мф. 4, 3-10; Лк. 4, 3-15)

Вопросы: 1) Что думал Иисус после проповеди Иоанна? 2) Что бы было, если бы люди жили одним духом? 3) Что бывает от того, что каждый человек живет для своего тела? 4) Почему нельзя избавиться от тела? 5) Как же надо жить?

И разнеслась молва об Иисусе по округе, и много народу стало ходить за ним и слушать его. И он говорил народу: - Вот вы ходили слушать Иоанна в пустыню, зачем вы ходили к нему? Ходят смотреть людей в богатых одеждах, но те живут во дворцах, а в пустыне ничего этого не было. Зачем же вы ходили к Иоанну в пустыню? Вы ходили слушать того, кто учил вас доброй жизни. Как же он учил вас? Он учил вас тому, что должно прийти царство Божие, но что для того, чтобы оно пришло, чтобы не было зла в мире, нужно, чтобы все люди жили не врозь, каждый для себя, а все было едино, все любили друг друга. Так для того, чтобы пришло царство Божие, вам прежде всего надо изменить жизнь свою. Царство Божие придет не само собою, не Бог устроит это царство, а вы сами должны и можете установить это царство Божие, а установите вы его тогда, когда постараетесь изменить жизнь свою. Не думайте, что царство Божие явится видимым образом. Царство Божие нельзя видеть. И если вам скажут: оно здесь или там, - не верьте этому и не ходите. Царство Божие не во времени или месте каком-нибудь. Оно везде и нигде, потому что оно внутри вас, в вашей душе.

Лев Николаевич Толстой
Учение Христа, изложенное для детей
ПРЕДИСЛОВИЕ
В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказывал им своими словами те места из четырех Евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни. Чем дальше я занимался этим, тем яснее мне становилось - и из пересказов детей, и из вопросов их - все то, что легче воспринималось ими и что более привлекало их. Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о царстве Божием.
Лев Толстой
12 июля 1908 г.
1
Иисус Христос своим учением и жизнью открыл людям то, что дух Божий живет в каждом человеке. По учению Иисуса Христа, все бедствия людей от того, что они жизнь свою полагают в теле своем, а не в духе Божием. От этого они враждуют друг с другом, от этого мучаются душой, от этого боятся смерти. Дух Божий - это любовь. И любовь живет в душе каждого человека. Полагай люди жизнь свою в духе Божием - в любви, и не будет ни вражды, ни душевных мучений, ни страха смерти. Все люди желают себе добра. Учение Христа открывает людям то, что добро это дано им любовью и что все люди могут иметь это благо. От этого и учение Христа называется Евангелием. Ев - значит благое, ангелион - значит весть, - благая весть.
(Первое послание Иоанна 4, 7, 12, 16)
Вопросы: 1) Что открыл людям Иисус Христос? 2) Что бывает от того, если люди полагают жизнь в теле? 3) Что такое дух Божий в человеке? 4) Что будет от того, что люди будут полагать жизнь в духе?
2
Иисус родился 1908 лет тому назад от Марии, жены Иосифа. До 30 лет Иисус жил в городе Назарете с матерью, отцом и братьями и, когда возрос, помогал отцу в его плотничной работе. Когда Иисусу было уже 30 лет, он услыхал, что народ ходит слушать проповеди святого пустынника. Пустынника этого звали Иоанн. И Иисус вместе с народом пошел в пустыню, чтобы послушать проповедь Иоанна. Иоанн говорил, что пришло время царства Божия, такое время, когда все люди будут понимать, что они все равны, что нет ни высшего, ни низшего и что все должны жить в любви и согласии друг с другом. Он говорил, что время это близко, но наступит совсем только тогда, когда люди перестанут делать неправду. Когда простые люди спрашивали Иоанна: что мне делать? - он говорил, что тому, у кого две одежды, надо одну отдавать нищему; также тому, у кого есть пища, делиться с тем, у кого ее нет. Богатым же людям Иоанн говорил, чтобы они не обирали народ. Солдатам говорил, чтобы они не разбойничали, были довольны тем, что получают, и не сквернословили. Фарисеям и саддукеям, законникам (*) говорил, чтобы они переменили свою жизнь и покаялись. - Не думайте, - говорил он им, - что вы особенные люди. Перемените свою жизнь, и перемените так, чтобы по делам вашим видно было, что вы переменились. А если не переменитесь, то не миновать вам того, что бывает с плодовым деревом, когда оно не приносит плода. Если дерево не приносит плода, его срубают на дрова; то же будет и с вами, если не будете делать добрых дел. Если не перемените своей жизни, все пропадете.
(* Фарисеи и саддукеи - представители религиозно-политических группировок в Древней Иудее; первые выражали интересы зажиточных слоев населения и отличались особым рвением в исполнении правил благочестия (в переносном смысле фарисей - лицемер, ханжа), вторые представляли высших жрецов, землевладельцев и служилую знать. Законники, или книжники, - класс лиц, посвятивших себя изучению и истолкованию Иудейского закона. *)
Всех людей Иоанн уговаривал быть милосердными, справедливыми, кроткими. И тех, кто обещался исправить свою жизнь, Иоанн, в знак перемены их жизни, купал в реке Иордане. И когда он купал их, он говорил: - Я очищаю вас в воде, но совсем очистить вас может только дух Божий в вас самих. И слова Иоанна о том, что людям надо переменить свою жизнь для того, чтобы наступило царство Божие, и что очиститься люди могут только духом Божиим, слова эти запали в сердце Иисуса. И чтобы обдумать все то, что он услыхал от Иоанна, Иисус не вернулся домой, а остался в пустыне. И прожил так много дней, раздумывая о том, что он слышал от Иоанна.
(Мф. 1, 18; Лк. 2, 51; 3, 23; Мф. 3, 1-13; Лк. 3, 3-14; Мф. 4, 1-2)
Вопросы: 1) Где и в какой семье родился Иисус? 2) Что проповедовал Иоанн народу, богатым людям, солдатам, фарисеям и саддукеям? 3) Как Иисус слушал проповедь Иоанна и какие слова запали ему в душу? 4) Куда он пошел после того, как слышал Иоанна?
3
Иоанн говорил, что для того, чтобы пришло царство Божие, людям надо очиститься духом Божиим. Что же значит очиститься духом Божиим? - думал Иисус. - Если очиститься духом значит жить не для своего тела, а для духа Божия, - думал Иисус, - то действительно пришло бы царство Божие, если бы люди жили духом Божиим; потому что дух Божий один и тот же во всех людях. И живи все люди духом, все люди были бы едины, и пришло бы царство Божие. Но люди не могут жить только духом, люди должны жить и телом. Если же они будут жить телом, служить телу, заботиться о нем, то будут жить все врозь, будут жить так, как живут теперь, и никогда не придет царство Божие. Как же быть? - думал Иисус. - Жить одним духом нельзя, а жить телом, как теперь живут мирские люди, дурно, и если жить так, то все будут жить врозь и никогда не придет царство Божие. Как же быть? Убить себя в своем теле, - подумал Иисус, - нельзя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Убить себя значит идти против воли Бога. И, раздумав так, Иисус сказал себе: выходит так, что нельзя жить одним духом, потому что дух живет в теле. Нельзя тоже жить одним телом, служить телу, как живут все люди. Нельзя также и освободиться от тела, убить себя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Что же можно? Можно одно: жить в теле, как того хочет Бог, но, живя в теле, служить не телу, а Богу. И, рассудив так, Иисус вышел из пустыни и пошел по городам и селам проповедовать свое учение.
(Мф. 4, 3-10; Лк. 4, 3-15)
Вопросы: 1) Что думал Иисус после проповеди Иоанна? 2) Что бы было, если бы люди жили одним духом? 3) Что бывает от того, что каждый человек живет для своего тела? 4) Почему нельзя избавиться от тела? 5) Как же надо жить?
4
И разнеслась молва об Иисусе по округе, и много народу стало ходить за ним и слушать его. И он говорил народу: - Вот вы ходили слушать Иоанна в пустыню, зачем вы ходили к нему? Ходят смотреть людей в богатых одеждах, но те живут во дворцах, а в пустыне ничего этого не было. Зачем же вы ходили к Иоанну в пустыню? Вы ходили слушать того, кто учил вас доброй жизни. Как же он учил вас? Он учил вас тому, что должно прийти царство Божие, но что для того, чтобы оно пришло, чтобы не было зла в мире, нужно, чтобы все люди жили не врозь, каждый для себя, а все было едино, все любили друг друга. Так для того, чтобы пришло царство Божие, вам прежде всего надо изменить жизнь свою. Царство Божие придет не само собою, не Бог устроит это царство, а вы сами должны и можете установить это царство Божие, а установите вы его тогда, когда постараетесь изменить жизнь свою. Не думайте, что царство Божие явится видимым образом. Царство Божие нельзя видеть. И если вам скажут: оно здесь или там, - не верьте этому и не ходите. Царство Божие не во времени или месте каком-нибудь. Оно везде и нигде, потому что оно внутри вас, в вашей душе.
(Мф. 11, 7-12; Лк. 16, 16; 17, 20-24)
Вопросы: 1) Что говорил Иисус об учении Иоанна? 2) Что нужно, чтобы наступило царство Божие? 3) Где царство Божие?
5
И все яснее и яснее толковал Иисус свое учение. И один раз, когда собралось к нему много народа, он стал говорить народу о том, как надо жить людям для того, чтобы пришло царство Божие. Он говорил: - Царство Божие совсем другое, чем царства мирские. В царство Божие войдут не гордые, не богатые. Гордые и богатые царствуют теперь. Они теперь веселятся, и теперь их все хвалят и уважают. Но покуда они будут гордыми и богатыми и в душе их не будет царства Божия, не войдут они в царство Божие. Войдут в царство Божие не гордые, а смиренные, не богатые, а нищие. Но войдут в царство Бога смиренные и нищие только тогда, когда они будут смиренными и нищими не оттого, что они не сумели сделаться славными и богатыми, а оттого, что не хотели грешить, чтобы стать знатными и богатыми. Если же вы нищие только оттого, что не сумели разбогатеть, то вы как соль несоленая. Соль нужна только тогда, когда она солона; если же она не солона, то она ни на что уже не годится, и ее выбрасывают. Так и вы, - если вы нищие только оттого, что не сумели разбогатеть, то и вы никуда не годитесь - ни в бедные, ни в богатые. И потому прежде всего одно на свете нужно: это быть в царстве Божием. Ищите царства Божия и правды его, и все, что вам нужно, будет у вас. И не думайте, что я учу чему-нибудь новому; я учу тому же, чему учили вас все мудрецы и святые люди. Я учу только тому, как исполнять то, чему они учили. А чтобы исполнять то, чему они учили, надо соблюдать заповеди Божий, - не говорить только про них, как говорят ложные учителя, а исполнять их. Потому что только тот, кто исполняет заповеди Божии и примером своим научает и других исполнять их, только тот войдет в царство небесное.
(Мф. 5, 1-20; Лк. 6. 20-26)
Вопросы: 1) Чем отличается царство Божие от царств мирских? 2) Какими должны быть люди, чтобы войти в царство Божие? 3) Чему учил Иисус?
6
И Иисус сказал: - Первая заповедь в том, что в старом законе сказано: не убий. И что грешен тот, кто убивает. А я говорю вам, что если человек сердится на брата, то он уже грешен перед Богом; еще больше грешен, если он сказал брату грубое, ругательное слово. Так что если станешь молиться и вспомнишь, что ты сердишься на брата, то, прежде чем молиться, поди и помирись с ним, и если нельзя тебе почему-нибудь сделать это, то в душе своей затуши злобу против брата. Это одна заповедь. Другая заповедь в том, что в старом законе сказано: не прелюбодействуй, а если разошелся с женою, то дай ей разводную. А я говорю вам, что не только не должен человек прелюбодействовать, но если он смотрит на женщину с дурными мыслями, то он уже грешен перед Богом. О разводе же говорю вам, что кто разведется с женою, тот сам прелюбодействует и жену вводит в прелюбодеяние, вводит в грех и того, кто женится на разведенной. Это вторая заповедь. Третья заповедь в том, что в старом законе вашем сказано: не преступай клятвы, но исполняй перед Богом клятвы твои. А я говорю вам, что клясться совсем не надо, а что если спрашивают тебя о чем-нибудь, то говори: да, если да; и нет, если нет. Клясться же ничем нельзя. Человек весь во власти Бога, и потому он не может вперед обещаться, что сделает то, в чем поклянется. В этом третья заповедь. Четвертая заповедь в том, что в старом законе сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам, что не надо платить злом за зло, и око за око, и зуб за зуб. И если кто ударит тебя в одну щеку, лучше подставить другую щеку, чем за удар ответить ударом. И кто захочет взять у тебя рубашку, то лучше отдать и кафтан, чем враждовать и драться с братом. Не надо злом противиться злу. В этом четвертая заповедь. Пятая заповедь в том, что в старом законе вашем сказано: люби человека своего народа, а ненавидь людей чужих народов. А я говорю вам, что надо любить всех людей. Если люди считают себя врагами вашими, и ненавидят, и проклинают вас, и нападают на вас, то вы все-таки любите их и делайте им добро. Все люди сыны одного Отца. Все братья, и потому надо одинаково любить всех людей. В этом пятая и последняя заповедь.
(Мф. 5, 21-48)
Вопросы: 1)В чем 1-я заповедь? 2) В чем 2-я? 3) В чем 3-я? 4) В чем 4-я? 5) В чем 5-я заповедь?
7
И сказал еще Иисус всем слушающим его о том, что будет от того, что они станут исполнять его заповеди. - Не думайте, - сказал он, - что если не будете сердиться на людей, будете мириться со всеми, будете жить с одной женщиной, не будете клясться и присягать, не будете защищаться против обижающих вас, будете отдавать всё, что у вас просят, будете любить врагов, - не думайте, что если будете жить так, то жизнь ваша будет трудная, хуже той, какую вы ведете теперь. Не думайте этого - жизнь ваша будет не хуже, а много лучше теперешней. Отец наш небесный дал нам свой закон не для того, чтобы жизнь наша стала хуже, а для того, чтобы мы имели жизнь истинную. Живите по этому учению, и придет царство Божие, и все, что вам нужно, будет у вас. Птицам и животным Бог дал свой закон, и когда они живут по этому закону, им хорошо. И вам будет хорошо, если будете исполнять закон Бога. То, что я говорю, ведь я говорю не от себя, а это закон Бога, и закон этот записан в сердцах всех людей. Если бы закон этот не давал всем людям блага, Бог не дал бы его. Закон вкратце в том, чтобы любить Бога и ближнего, как самого себя. Тот, кто исполняет этот закон, поступает с другими, как он хочет, чтобы другие поступали с ним. И потому всякий, кто слушает слова эти мои и исполняет их, делает то же, что делает человек, строящий дом на камне: такой человек не боится ни дождя, ни разлива рек, ни бурь, потому что дом его построен на камне. А всякий, кто слушает слова мои и не исполняет их, тот делает то же, что делает человек безрассудный, если строит дом свой на песке. Такой дом не устоит ни от воды, ни от бурь и упадет и разрушится. И когда Иисус окончил эти слова, народ дивился учению его.
(Мф. 6, 26-33; 7, 24-28)
Вопросы: 1) Что будет, если будешь исполнять 5 заповедей? 2) Почему не надо бояться, что от исполнения этих заповедей будет хуже? 3) В чем закон животных и в чем закон людей? 4) В чем вкратце весь закон и в чем его исполнение?
8
И после этого стал Иисус притчами толковать всему народу про то, как надо понимать царство Божие. Первую притчу он сказал такую. Когда человек посеет семена на своем поле, то он не думает о них, а спит ночью и встает днем и делает свои дела, не заботясь о том, как семя выходит и растет. Семена же сами собой бухнут, прорастают, выходят в зелень, в трубку, в колос и наливают зерна. И только тогда, когда поспеет урожай, посылает хозяин жнецов, чтобы сжать ниву. Так и Бог не устанавливает своей силой царство Божие среди людей, а предоставил самим людям делать это. Вторую притчу Иисус сказал о том, что если в человеке нет внутри его царства Божия, то такого человека не принимает Бог в свое царство, а оставляет его в миру до тех пор, пока он сам не сделается достойным царства Божия. Он сказал: - Царство Божие похоже на то, как рыбак протягивает по морю сети и захватывает всякую рыбу: захватив же рыбу, отбирает тех, какие нужны, ненужных же пускает опять в море. И об этом сказал еще третью притчу. Посеял хозяин хорошие семена в поле своем. И стали вырастать семена, выросла среди них и дурная трава. И вот работники пришли к хозяину и говорят: или ты плохие семена сеял? У тебя на поле много дурной травы вышло. Пошли нас, мы выполем. А хозяин говорит: не надо, а то вы станете полоть дурную траву и потопчете пшеницу. Пускай растут вместе. Придет жатва, тогда велю жнецам отобрать пшеницу, а дурную траву бросить. Так и Бог не позволяет людям вступаться в жизнь других людей и сам не вступается в нее. Каждый человек только сам, своими силами может прийти к Богу.
(Мр. 4, 26-29; Мф. 13, 47, 48, 24-30)
Вопросы: 1) О чем Иисус толковал народу притчами? 2) Какая 1-я? 3) Какая 2-я? 4) Какая 3-я?
9
И, кроме этих притч, сказал Иисус еще такую притчу о царстве Божием. Он сказал: - Когда высевают семена на поле, то не все семена вырастают одинаково. А бывает с семенами так: одни семена попадают на дорогу, и налетают птицы и выклевывают их; есть еще такие семена, что попадают на каменистую землю, и эти семена хоть и прорастают, но ненадолго: не в чем им корениться, ростки скоро засыхают; и есть еще и такие семена, что попадают в бурьян, и бурьян заглушает их. А есть такие, что попадают в хорошую землю и вырастают и приносят от одного зерна 30 и 60 зерен. Также люди бывают такие, что не принимают царство Божие в сердце свое, приходят к ним искушения плоти и похищают посеянное, - это семена на дороге. На каменистой земле семена - это когда люди сперва с радостью принимают учение, а потом, когда приходят обиды, гонения из-за учения, то отказываются от него. Семена в бурьяне - это когда люди и поняли смысл царства Божьего, но заботы мирские и жадность к богатству заглушают в них смысл учения. На хорошей же земле семена - это те, кто понял смысл царства и принял его в сердце свое, - эти люди дают плод и сам-30, и сам-60, и сам-100. Так что тот, кто удержал то, что дано ему, тому дается многое, а кто не удержал, у того последнее отнимается. И потому всеми силами старайтесь вступить в царство Божие. Ничего не жалейте, только бы войти в него. Делайте так, как сделал тот человек, который, когда узнал о том, где был зарыт большой клад, продал все, что имел, и купил тот участок земли, где был клад, и стал богачом. Так и вы поступайте. Помните, что малое усилие для царства Божия дает большие плоды: все равно, как из малого семечка вырастает высокое дерево. Всякий человек может одними своими силами войти в царство Божие, потому что царство Божие внутри нас.
(Мф. 13, 3-8, 12, 19-23, 31, 32, 44-46; Лк. 16, 16)
Вопросы: 1)О чем сказал Иисус еще притчу? 2) В чем притча? 3) Что она значит? 4) Как надо добиваться царства Божия? 5) Что бывает от усилия?
10
И, услыхав эти слова, один фарисей, по имени Никодим, пришел к Иисусу и спросил его: как понимать то, что царство Божие внутри нас? И Иисус сказал: - Царство Божие внутри нас значит то, что всякий человек, чтобы войти в царство Божие, должен родиться снова. А Никодим спросил: - Как же может человек родиться снова? Разве может человек войти в брюхо матери и опять родиться? Иисус сказал ему: - Родиться снова значит родиться не плотским рождением, как родится ребенок от матери, а родиться духом. Родиться же духом значит понять то, что дух Божий живет в человеке и что, кроме того, что всякий человек рожден от матери, он рожден еще от духа Бога. Рожденное от плоти плоть, оно страдает и умирает, рожденное же от духа - дух и живет само собой и не может ни страдать, ни умирать. Бог вложил дух свой в людей не для того, чтобы они мучались и погибали, а для того, чтобы они имели жизнь радостную и вечную. И всякий человек может иметь такую жизнь. Такая жизнь и есть царство Божие. И потому царство Божие надо понимать не так, что для всех людей в какое-нибудь время и в каком-нибудь месте придет царство Божие, а так, что если люди признают в себе дух Божий и живут им, то такие люди вступают в царство Божие и не страдают и не умирают; если же люди не признают в себе духа и живут для тела, то такие люди страдают и погибают.
(Ин. 3, 1-21)
Вопросы: 1)О чем спрашивал Никодим Иисуса? 2) Что отвечал Иисус? 3) Что еще спросил Никодим? 4) Что отвечал Иисус? 5) Для чего Бог вложил дух свой в человека?
11
И все больше и больше народа ходило за Иисусом и слушало его учение. И фарисеям это стало неприятно, и они начали придумывать, как бы обвинить Иисуса перед народом. Шел раз Иисус в субботу с учениками через поле. Ученики рвали по дороге колосья, растирали их в руках и ели зерна. А по учению евреев Бог установил с Моисеем завет о том, чтобы люди ничего не работали в субботу, а только молились Богу. Увидали фарисеи, что ученики Иисуса трут колосья в субботу, и остановили учеников и сказали им: - Так не годится делать в субботу. В субботу нельзя работать, а вы растираете колосья. В законе сказано, что следует казнить смертью тех, кто работает в субботу. Иисус услыхал это и сказал: - Пророк сказал, что Бог хочет любви, а не жертвы. Если бы вы понимали эти слова, вы не осуждали бы моих учеников. Человек важнее субботы. - И фарисеи не знали, что ответить на эти слова, и замолчали. В другой раз фарисеи увидали, что Иисус пришел в дом к сборщику податей Матфею и обедал вместе со всеми домашними. А те, с кем он обедал, считались у фарисеев неверными (*). Фарисеи стали осуждать Иисуса: они говорили, что незаконно есть с неверными.
(* Неверные - те, кто исповедует чужую веру, иную религию. *)
А Иисус сказал: - Я учу истине всех, кто хочет научиться истине. Вы считаете себя верными и думаете, что знаете истину, и потому вас уже нечему учить. Учить, стало быть, можно только неверных. А как же они научатся истине, если мы не будем сходиться с ними? Тогда фарисеи, не зная, что ответить на это, стали укорять учеников Иисуса за то, что они едят хлеб неумытыми руками. Сами же они строго вели по своему преданию, как мыть руки и посуду. И все, что с торгу, если не вымыли, не ели. На эти слова Иисус сказал: - Вы упрекаете нас за то, что мы не соблюдаем омовения, когда едим, но ведь осквернить человека не может то, что входит в тело человека. Оскверняет человека то, что выходит из души человека, потому что из души человека выходит зло, блуд, убийство, воровство, корысть, злоба, обман, наглость, зависть, клевета, гордость и всякое зло. Все зло выходит из души человека, и только зло может осквернить человека. Пусть будет у вас в душе любовь к братьям, и тогда все будет чисто.
(Мф. 12, 1-8; 9, 9-13; Мр. 7, 1-5, 14-23)
Вопросы: 1) Что думал фарисей об учении Иисуса? 2) В чем сначала обвиняли его учеников? 3) Что отвечал Иисус? 4) В чем обвиняли в другой раз? 5) Что отвечал Иисус? 6) В чем обвиняли в третий раз? 7) Что отвечал Иисус?
12
Отошел один раз Иисус от учеников и стал молиться. И когда он кончил, ученики подошли к нему и сказали: - Учитель, научи нас молиться. И он сказал им: - Прежде всего, молиться надо не для того, как это часто делается, чтобы люди видели вас и хвалили за это. Если так делают, то делают это для людей, и от людей бывает и награда за это. Но для души нет пользы от такой молитвы. Вы же, если хотите молиться, то зайдите в такое место, где бы никто не видал вас, и там молитесь Отцу своему, и Отец ваш даст вам то, что нужно для души вашей. И когда молитесь, не говорите лишнего. Отец ваш знает, что вам нужно, и если вы и не скажете всего, он даст вам все то, что нужно душе вашей. Молиться прежде всего надо о том: чтобы свят был в нас дух Божий; чтобы пришло царство Божие в душу нашу; чтобы жить нам не по своей воле, а по воле Бога; чтобы не желать нам лишнего, а только дневного пропитания; чтобы помог нам Отец наш прощать братьям нашим грехи их и чтобы помог нам избавиться от соблазнов и зла. Молитва ваша пусть будет такая: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя твое; да приидет царство твое; да будет воля твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на каждый день; и прости нам грехи наши, так же как и мы прощаем всем тем, кто согрешил против нас; и избавь нас от искушения и от зла. Молиться надо так, но если хотите молиться, то прежде всего подумайте о том, нет ли у вас на душе зла на кого-нибудь, и если вспомните, что есть зло на кого-нибудь, то подите прежде и помиритесь с тем, на кого держите зло, и если не можете найти того человека, то в сердце своем вырвите зло против него, и тогда только молитесь. Тогда только молитва ваша будет на пользу вам.
(Лк. 11, 1; Мф. 6, 5-13; Мр. 11, 25-26; Мф. 5, 23-24).
Вопросы: 1) Кто и когда спросил Христа о молитве? 2) Как Христос не велел молиться? 3) Отчего так не надо молиться? 4) Как и где надо молиться? 5) Что бывает от молитвы? 6) Отчего не надо говорить лишнего в молитве? 7) О чем первое надо молиться? 8) О чем 2-е, 3-е, 4-е, 5-е, 6-е? 9) Какие слова молитвы? 10) Что надо сделать перед молитвой?
13
Случилось раз Иисусу войти к фарисею обедать. И пока он сидел в дому у фарисея, пришла женщина городская. Она была неверная. Она узнала, что Иисус в доме у фарисея, и пришла туда же и принесла склянку с духами. И стала на колени у ног Иисуса, и заплакала, и слезами обливала его ноги, и вытирала волосами, и поливала духами из склянки. И увидав это, фарисей соблазнился и подумал про Иисуса: если б человек этот точно был пророк, то он узнал бы, что женщина эта неверная и распутная, и не позволил бы ей дотрагиваться до себя. Иисус догадался о том, что думал фарисей, обернулся к нему и говорит: Сказать тебе, что я думаю? - Скажи, - говорит фарисей. Иисус и говорит: - Вот что: два человека считали себя должными одному богачу, один 500 рублей, а другой 50. И не было чем отдать ни тому, ни другому. Богач и простил им обоим. Ну, как по твоему разуму, кто из двух будет больше любить богатого человека и ухаживать за ним? Фарисей и говорит: - Известно, тот, кто больше был должен. Иисус показал на женщину и говорит: - Так-то - ты и эта женщина. Ты считаешь себя правоверным и потому малым должником перед Богом; она считает себя неверною и потому большим должником. Я пришел к тебе в дом, ты не дал мне воды ноги умыть, она слезами умывает и волосами отирает мои ноги. Ты не поцеловал меня, а она целует мои ноги. Ты не дал мне масла голову помазать, а она дорогими духами поливает мне ноги. Она считает себя большой грешницей, и потому ей легко любить людей. А ты считаешь себя праведным, и потому тебе трудно любить. А тому, кто любит много, все прощается.
(Лк. 7, 36-48)
Вопросы: 1) Что случилось, когда Иисус обедал у фарисея? 2) Что подумал фарисей? 3) Что сказал ему Иисус?
14
В другой раз проходил Иисус Самарию (*). Уморился он и сел у колодца. А ученики его пошли в город за хлебом. И приходит из деревни женщина за водой. Иисус попросил у нее напиться. Женщина и говорит ему: - Ведь вы, иудеи, с нами, самарянами, не общаетесь. Так как же ты просишь у меня пить? - Иисус же сказал ей: - Если бы ты знала меня и то, чему я учу, ты бы не говорила так, а дала бы мне пить, и я бы дал тебе пить воды жизни.
(* Палестина во времена Иисуса Христа разделялась на четыре главные части: Иудею, Самарию, Галилею и Перию, жители которых соответственно назывались иудеи, самаряне, галилеяне, переяне. *)

Лев Николаевич Толстой

Толстой Лев Николаевич

Учение Христа, изложенное для детей

Лев Николаевич Толстой

Учение Христа, изложенное для детей

ПРЕДИСЛОВИЕ

В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказывал им своими словами те места из четырех Евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни. Чем дальше я занимался этим, тем яснее мне становилось и из пересказов детей, и из вопросов их все то, что легче воспринималось ими и что более привлекало их. Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о царстве Божием.

Лев Толстой

Иисус Христос своим учением и жизнью открыл людям то, что дух Божий живет в каждом человеке. По учению Иисуса Христа, все бедствия людей от того, что они жизнь свою полагают в теле своем, а не в духе Божием. От этого они враждуют друг с другом, от этого мучаются душой, от этого боятся смерти. Дух Божий это любовь. И любовь живет в душе каждого человека. Полагай люди жизнь свою в духе Божием в любви, и не будет ни вражды, ни душевных мучений, ни страха смерти. Все люди желают себе добра. Учение Христа открывает людям то, что добро это дано им любовью и что все люди могут иметь это благо. От этого и учение Христа называется Евангелием. Ев значит благое, ангелион значит весть, благая весть.

(Первое послание Иоанна 4, 7, 12, 16)

Вопросы: 1) Что открыл людям Иисус Христос? 2) Что бывает от того, если люди полагают жизнь в теле? 3) Что такое дух Божий в человеке? 4) Что будет от того, что люди будут полагать жизнь в духе?

Иисус родился 1908 лет тому назад от Марии, жены Иосифа. До 30 лет Иисус жил в городе Назарете с матерью, отцом и братьями и, когда возрос, помогал отцу в его плотничной работе. Когда Иисусу было уже 30 лет, он услыхал, что народ ходит слушать проповеди святого пустынника. Пустынника этого звали Иоанн. И Иисус вместе с народом пошел в пустыню, чтобы послушать проповедь Иоанна. Иоанн говорил, что пришло время царства Божия, такое время, когда все люди будут понимать, что они все равны, что нет ни высшего, ни низшего и что все должны жить в любви и согласии друг с другом. Он говорил, что время это близко, но наступит совсем только тогда, когда люди перестанут делать неправду. Когда простые люди спрашивали Иоанна: что мне делать? он говорил, что тому, у кого две одежды, надо одну отдавать нищему; также тому, у кого есть пища, делиться с тем, у кого ее нет. Богатым же людям Иоанн говорил, чтобы они не обирали народ. Солдатам говорил, чтобы они не разбойничали, были довольны тем, что получают, и не сквернословили. Фарисеям и саддукеям, законникам (*) говорил, чтобы они переменили свою жизнь и покаялись. Не думайте, говорил он им, что вы особенные люди. Перемените свою жизнь, и перемените так, чтобы по делам вашим видно было, что вы переменились. А если не переменитесь, то не миновать вам того, что бывает с плодовым деревом, когда оно не приносит плода. Если дерево не приносит плода, его срубают на дрова; то же будет и с вами, если не будете делать добрых дел. Если не перемените своей жизни, все пропадете.

(* Фарисеи и саддукеи представители религиозно политических группировок в Древней Иудее; первые выражали интересы зажиточных слоев населения и отличались особым рвением в исполнении правил благочестия (в переносном смысле фарисей лицемер, ханжа), вторые представляли высших жрецов, землевладельцев и служилую знать. Законники, или книжники, класс лиц, посвятивших себя изучению и истолкованию Иудейского закона. *)

Всех людей Иоанн уговаривал быть милосердными, справедливыми, кроткими. И тех, кто обещался исправить свою жизнь, Иоанн, в знак перемены их жизни, купал в реке Иордане. И когда он купал их, он говорил: Я очищаю вас в воде, но совсем очистить вас может только дух Божий в вас самих. И слова Иоанна о том, что людям надо переменить свою жизнь для того, чтобы наступило царство Божие, и что очиститься люди могут только духом Божиим, слова эти запали в сердце Иисуса. И чтобы обдумать все то, что он услыхал от Иоанна, Иисус не вернулся домой, а остался в пустыне. И прожил так много дней, раздумывая о том, что он слышал от Иоанна.

(Мф. 1, 18; Лк. 2, 51; 3, 23; Мф. 3, 1 13; Лк. 3, 3 14; Мф. 4, 1 2)

Вопросы: 1) Где и в какой семье родился Иисус? 2) Что проповедовал Иоанн народу, богатым людям, солдатам, фарисеям и саддукеям? 3) Как Иисус слушал проповедь Иоанна и какие слова запали ему в душу? 4) Куда он пошел после того, как слышал Иоанна?

Иоанн говорил, что для того, чтобы пришло царство Божие, людям надо очиститься духом Божиим. Что же значит очиститься духом Божиим? думал Иисус. Если очиститься духом значит жить не для своего тела, а для духа Божия, думал Иисус, то действительно пришло бы царство Божие, если бы люди жили духом Божиим; потому что дух Божий один и тот же во всех людях. И живи все люди духом, все люди были бы едины, и пришло бы царство Божие. Но люди не могут жить только духом, люди должны жить и телом. Если же они будут жить телом, служить телу, заботиться о нем, то будут жить все врозь, будут жить так, как живут теперь, и никогда не придет царство Божие. Как же быть? думал Иисус. Жить одним духом нельзя, а жить телом, как теперь живут мирские люди, дурно, и если жить так, то все будут жить врозь и никогда не придет царство Божие. Как же быть? Убить себя в своем теле, подумал Иисус, нельзя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Убить себя значит идти против воли Бога. И, раздумав так, Иисус сказал себе: выходит так, что нельзя жить одним духом, потому что дух живет в теле. Нельзя тоже жить одним телом, служить телу, как живут все люди. Нельзя также и освободиться от тела, убить себя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Что же можно? Можно одно: жить в теле, как того хочет Бог, но, живя в теле, служить не телу, а Богу. И, рассудив так, Иисус вышел из пустыни и пошел по городам и селам проповедовать свое учение.

(Мф. 4, 3 10; Лк. 4, 3 15)

Вопросы: 1) Что думал Иисус после проповеди Иоанна? 2) Что бы было, если бы люди жили одним духом? 3) Что бывает от того, что каждый человек живет для своего тела? 4) Почему нельзя избавиться от тела? 5) Как же надо жить?

И разнеслась молва об Иисусе по округе, и много народу стало ходить за ним и слушать его. И он говорил народу: Вот вы ходили слушать Иоанна в пустыню, зачем вы ходили к нему? Ходят смотреть людей в богатых одеждах, но те живут во дворцах, а в пустыне ничего этого не было. Зачем же вы ходили к Иоанну в пустыню? Вы ходили слушать того, кто учил вас доброй жизни. Как же он учил вас? Он учил вас тому, что должно прийти царство Божие, но что для того, чтобы оно пришло, чтобы не было зла в мире, нужно, чтобы все люди жили не врозь, каждый для себя, а все было едино, все любили друг друга. Так для того, чтобы пришло царство Божие, вам прежде всего надо изменить жизнь свою. Царство Божие придет не само собою, не Бог устроит это царство, а вы сами должны и можете установить это царство Божие, а установите вы его тогда, когда постараетесь изменить жизнь свою. Не думайте, что царство Божие явится видимым образом. Царство Божие нельзя видеть. И если вам скажут: оно здесь или там, не верьте этому и не ходите. Царство Божие не во времени или месте каком нибудь. Оно везде и нигде, потому что оно внутри вас, в вашей душе.

(Мф. 11, 7 12; Лк. 16, 16; 17, 20 24)

Вопросы: 1) Что говорил Иисус об учении Иоанна? 2) Что нужно, чтобы наступило царство Божие? 3) Где царство Божие?

И все яснее и яснее толковал Иисус свое учение. И один раз, когда собралось к нему много народа, он стал говорить народу о том, как надо жить людям для того, чтобы пришло царство Божие. Он говорил: Царство Божие совсем другое, чем царства мирские. В царство Божие войдут не гордые, не богатые. Гордые и богатые царствуют теперь. Они теперь веселятся, и теперь их все хвалят и уважают. Но покуда они будут гордыми и богатыми и в душе их не будет царства Божия, не войдут они в царство Божие. Войдут в царство Божие не гордые, а смиренные, не богатые, а нищие. Но войдут в царство Бога смиренные и нищие только тогда, когда они будут смиренными и нищими не оттого, что они не сумели сделаться славными и богатыми, а оттого, что не хотели грешить, чтобы стать знатными и богатыми. Если же вы нищие только оттого, что не сумели разбогатеть, то вы как соль несоленая. Соль нужна только тогда, когда она солона; если же она не солона, то она ни на что уже не годится, и ее выбрасывают. Так и вы, если вы нищие только оттого, что не сумели разбогатеть, то и вы никуда не годитесь ни в бедные, ни в богатые. И потому прежде всего одно на свете нужно: это быть в царстве Божием. Ищите царства Божия и правды его, и все, что вам нужно, будет у вас. И не думайте, что я учу чему нибудь новому; я учу тому же, чему учили вас все мудрецы и святые люди. Я учу только тому, как исполнять то, чему они учили. А чтобы исполнять то, чему они учили, надо соблюдать заповеди Божий, не говорить только про них, как говорят ложные учителя, а исполнять их. Потому что только тот, кто исполняет заповеди Божии и примером своим научает и других исполнять их, только тот войдет в царство небесное.

(Мф. 5, 1 20; Лк. 6. 20 26)

Вопросы: 1) Чем отличается царство Божие от царств мирских? 2) Какими должны быть люди, чтобы войти в царство Божие? 3) Чему учил Иисус?

И Иисус сказал: Первая заповедь в том, что в старом законе сказано: не убий. И что грешен тот, кто убивает. А я говорю вам, что если человек сердится на брата, то он уже грешен перед Богом; еще больше грешен, если он сказал брату грубое, ругательное слово. Так что если станешь молиться и вспомнишь, что ты сердишься на брата, то, прежде чем молиться, поди и помирись с ним, и если нельзя тебе почему нибудь сделать это, то в душе своей затуши злобу против брата. Это одна заповедь. Другая заповедь в том, что в старом законе сказано: не прелюбодействуй, а если разошелся с женою, то дай ей разводную. А я говорю вам, что не только не должен человек прелюбодействовать, но если он смотрит на женщину с дурными мыслями, то он уже грешен перед Богом. О разводе же говорю вам, что кто разведется с женою, тот сам прелюбодействует и жену вводит в прелюбодеяние, вводит в грех и того, кто женится на разведенной. Это вторая заповедь. Третья заповедь в том, что в старом законе вашем сказано: не преступай клятвы, но исполняй перед Богом клятвы твои. А я говорю вам, что клясться совсем не надо, а что если спрашивают тебя о чем нибудь, то говори: да, если да; и нет, если нет. Клясться же ничем нельзя. Человек весь во власти Бога, и потому он не может вперед обещаться, что сделает то, в чем поклянется. В этом третья заповедь. Четвертая заповедь в том, что в старом законе сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам, что не надо платить злом за зло, и око за око, и зуб за зуб. И если кто ударит тебя в одну щеку, лучше подставить другую щеку, чем за удар ответить ударом. И кто захочет взять у тебя рубашку, то лучше отдать и кафтан, чем враждовать и драться с братом. Не надо злом противиться злу. В этом четвертая заповедь. Пятая заповедь в том, что в старом законе вашем сказано: люби человека своего народа, а ненавидь людей чужих народов. А я говорю вам, что надо любить всех людей. Если люди считают себя врагами вашими, и ненавидят, и проклинают вас, и нападают на вас, то вы все таки любите их и делайте им добро. Все люди сыны одного Отца. Все братья, и потому надо одинаково любить всех людей. В этом пятая и последняя заповедь.

(Мф. 5, 21 48)

Вопросы: 1)В чем 1 я заповедь? 2) В чем 2 я? 3) В чем 3 я? 4) В чем 4 я? 5) В чем 5 я заповедь?

И сказал еще Иисус всем слушающим его о том, что будет от того, что они станут исполнять его заповеди. Не думайте, сказал он, что если не будете сердиться на людей, будете мириться со всеми, будете жить с одной женщиной, не будете клясться и присягать, не будете защищаться против обижающих вас, будете отдавать всё, что у вас просят, будете любить врагов, не думайте, что если будете жить так, то жизнь ваша будет трудная, хуже той, какую вы ведете теперь. Не думайте этого жизнь ваша будет не хуже, а много лучше теперешней. Отец наш небесный дал нам свой закон не для того, чтобы жизнь наша стала хуже, а для того, чтобы мы имели жизнь истинную. Живите по этому учению, и придет царство Божие, и все, что вам нужно, будет у вас. Птицам и животным Бог дал свой закон, и когда они живут по этому закону, им хорошо. И вам будет хорошо, если будете исполнять закон Бога. То, что я говорю, ведь я говорю не от себя, а это закон Бога, и закон этот записан в сердцах всех людей. Если бы закон этот не давал всем людям блага, Бог не дал бы его. Закон вкратце в том, чтобы любить Бога и ближнего, как самого себя. Тот, кто исполняет этот закон, поступает с другими, как он хочет, чтобы другие поступали с ним. И потому всякий, кто слушает слова эти мои и исполняет их, делает то же, что делает человек, строящий дом на камне: такой человек не боится ни дождя, ни разлива рек, ни бурь, потому что дом его построен на камне. А всякий, кто слушает слова мои и не исполняет их, тот делает то же, что делает человек безрассудный, если строит дом свой на песке. Такой дом не устоит ни от воды, ни от бурь и упадет и разрушится. И когда Иисус окончил эти слова, народ дивился учению его.

Лев Николаевич Толстой

Учение Христа, изложенное для детей

ПРЕДИСЛОВИЕ

В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказывал им своими словами те места из четырех Евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни. Чем дальше я занимался этим, тем яснее мне становилось - и из пересказов детей, и из вопросов их - все то, что легче воспринималось ими и что более привлекало их. Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о царстве Божием.

Лев Толстой

Иисус Христос своим учением и жизнью открыл людям то, что дух Божий живет в каждом человеке. По учению Иисуса Христа, все бедствия людей от того, что они жизнь свою полагают в теле своем, а не в духе Божием. От этого они враждуют друг с другом, от этого мучаются душой, от этого боятся смерти. Дух Божий - это любовь. И любовь живет в душе каждого человека. Полагай люди жизнь свою в духе Божием - в любви, и не будет ни вражды, ни душевных мучений, ни страха смерти. Все люди желают себе добра. Учение Христа открывает людям то, что добро это дано им любовью и что все люди могут иметь это благо. От этого и учение Христа называется Евангелием. Ев - значит благое, ангелион - значит весть, - благая весть.

(Первое послание Иоанна 4, 7, 12, 16)

Вопросы: 1) Что открыл людям Иисус Христос? 2) Что бывает от того, если люди полагают жизнь в теле? 3) Что такое дух Божий в человеке? 4) Что будет от того, что люди будут полагать жизнь в духе?

Иисус родился 1908 лет тому назад от Марии, жены Иосифа. До 30 лет Иисус жил в городе Назарете с матерью, отцом и братьями и, когда возрос, помогал отцу в его плотничной работе. Когда Иисусу было уже 30 лет, он услыхал, что народ ходит слушать проповеди святого пустынника. Пустынника этого звали Иоанн. И Иисус вместе с народом пошел в пустыню, чтобы послушать проповедь Иоанна. Иоанн говорил, что пришло время царства Божия, такое время, когда все люди будут понимать, что они все равны, что нет ни высшего, ни низшего и что все должны жить в любви и согласии друг с другом. Он говорил, что время это близко, но наступит совсем только тогда, когда люди перестанут делать неправду. Когда простые люди спрашивали Иоанна: что мне делать? - он говорил, что тому, у кого две одежды, надо одну отдавать нищему; также тому, у кого есть пища, делиться с тем, у кого ее нет. Богатым же людям Иоанн говорил, чтобы они не обирали народ. Солдатам говорил, чтобы они не разбойничали, были довольны тем, что получают, и не сквернословили. Фарисеям и саддукеям, законникам (*) говорил, чтобы они переменили свою жизнь и покаялись. - Не думайте, - говорил он им, - что вы особенные люди. Перемените свою жизнь, и перемените так, чтобы по делам вашим видно было, что вы переменились. А если не переменитесь, то не миновать вам того, что бывает с плодовым деревом, когда оно не приносит плода. Если дерево не приносит плода, его срубают на дрова; то же будет и с вами, если не будете делать добрых дел. Если не перемените своей жизни, все пропадете.

(* Фарисеи и саддукеи - представители религиозно-политических группировок в Древней Иудее; первые выражали интересы зажиточных слоев населения и отличались особым рвением в исполнении правил благочестия (в переносном смысле фарисей - лицемер, ханжа), вторые представляли высших жрецов, землевладельцев и служилую знать. Законники, или книжники, - класс лиц, посвятивших себя изучению и истолкованию Иудейского закона. *)

Всех людей Иоанн уговаривал быть милосердными, справедливыми, кроткими. И тех, кто обещался исправить свою жизнь, Иоанн, в знак перемены их жизни, купал в реке Иордане. И когда он купал их, он говорил: - Я очищаю вас в воде, но совсем очистить вас может только дух Божий в вас самих. И слова Иоанна о том, что людям надо переменить свою жизнь для того, чтобы наступило царство Божие, и что очиститься люди могут только духом Божиим, слова эти запали в сердце Иисуса. И чтобы обдумать все то, что он услыхал от Иоанна, Иисус не вернулся домой, а остался в пустыне. И прожил так много дней, раздумывая о том, что он слышал от Иоанна.

(Мф. 1, 18; Лк. 2, 51; 3, 23; Мф. 3, 1-13; Лк. 3, 3-14; Мф. 4, 1-2)

Вопросы: 1) Где и в какой семье родился Иисус? 2) Что проповедовал Иоанн народу, богатым людям, солдатам, фарисеям и саддукеям? 3) Как Иисус слушал проповедь Иоанна и какие слова запали ему в душу? 4) Куда он пошел после того, как слышал Иоанна?

Иоанн говорил, что для того, чтобы пришло царство Божие, людям надо очиститься духом Божиим. Что же значит очиститься духом Божиим? - думал Иисус. - Если очиститься духом значит жить не для своего тела, а для духа Божия, - думал Иисус, - то действительно пришло бы царство Божие, если бы люди жили духом Божиим; потому что дух Божий один и тот же во всех людях. И живи все люди духом, все люди были бы едины, и пришло бы царство Божие. Но люди не могут жить только духом, люди должны жить и телом. Если же они будут жить телом, служить телу, заботиться о нем, то будут жить все врозь, будут жить так, как живут теперь, и никогда не придет царство Божие. Как же быть? - думал Иисус. - Жить одним духом нельзя, а жить телом, как теперь живут мирские люди, дурно, и если жить так, то все будут жить врозь и никогда не придет царство Божие. Как же быть? Убить себя в своем теле, - подумал Иисус, - нельзя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Убить себя значит идти против воли Бога. И, раздумав так, Иисус сказал себе: выходит так, что нельзя жить одним духом, потому что дух живет в теле. Нельзя тоже жить одним телом, служить телу, как живут все люди. Нельзя также и освободиться от тела, убить себя, потому что дух живет в теле по воле Бога. Что же можно? Можно одно: жить в теле, как того хочет Бог, но, живя в теле, служить не телу, а Богу. И, рассудив так, Иисус вышел из пустыни и пошел по городам и селам проповедовать свое учение.

(Мф. 4, 3-10; Лк. 4, 3-15)

Вопросы: 1) Что думал Иисус после проповеди Иоанна? 2) Что бы было, если бы люди жили одним духом? 3) Что бывает от того, что каждый человек живет для своего тела? 4) Почему нельзя избавиться от тела? 5) Как же надо жить?

И разнеслась молва об Иисусе по округе, и много народу стало ходить за ним и слушать его. И он говорил народу: - Вот вы ходили слушать Иоанна в пустыню, зачем вы ходили к нему? Ходят смотреть людей в богатых одеждах, но те живут во дворцах, а в пустыне ничего этого не было. Зачем же вы ходили к Иоанну в пустыню? Вы ходили слушать того, кто учил вас доброй жизни. Как же он учил вас? Он учил вас тому, что должно прийти царство Божие, но что для того, чтобы оно пришло, чтобы не было зла в мире, нужно, чтобы все люди жили не врозь, каждый для себя, а все было едино, все любили друг друга. Так для того, чтобы пришло царство Божие, вам прежде всего надо изменить жизнь свою. Царство Божие придет не само собою, не Бог устроит это царство, а вы сами должны и можете установить это царство Божие, а установите вы его тогда, когда постараетесь изменить жизнь свою. Не думайте, что царство Божие явится видимым образом. Царство Божие нельзя видеть. И если вам скажут: оно здесь или там, - не верьте этому и не ходите. Царство Божие не во времени или месте каком-нибудь. Оно везде и нигде, потому что оно внутри вас, в вашей душе.

(Мф. 11, 7-12; Лк. 16, 16; 17, 20-24)

Вопросы: 1) Что говорил Иисус об учении Иоанна? 2) Что нужно, чтобы наступило царство Божие? 3) Где царство Божие?

НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ

«Семь смертных приговоров: два в Петербурге, один в Москве, два в Пензе, два в Риге. Четыре казни: две в Херсоне, одна в Вильне, одна в Одессе».

И это в каждой газете. И это продолжается не неделю, не месяц, не год, а годы. И происходит это в России, в той России, в которой народ считает всякого преступника несчастным и в которой до самого последнего времени по закону не было смертной казни.

Помню, как гордился я этим когда‑то перед европейцами, и вот второй, третий год неперестающие казни, казни, казни.

Беру нынешнюю газету.

Нынче, 9 мая, что‑то ужасное. В газете стоят короткие слова: «Сегодня в Херсоне на Стрельбицком поле казнены через повешение двадцать крестьян за разбойное нападение на усадьбу землевладельца в Елисаветградском уезде».

Двенадцать человек из тех самых людей, трудами которых мы живем, тех самых, которых мы всеми силами развращали и развращаем, начиная от яда водки и до той ужасной лжи веры, в которую мы не верим, но которую стараемся всеми силами внушить им, – двенадцать таких людей задушены веревками теми самыми людьми, которых они кормят, и одевают, и обстраивают и которые развращали и развращают их. Двенадцать мужей, отцов, сыновей, тех людей, на доброте, трудолюбии, простоте которых только и держится русская жизнь, схватили, посадили в тюрьмы, заковали в ножные кандалы. Потом связали им за спиной руки, чтобы они не могли хвататься за веревку, на которой их будут вешать, и привели под виселицы. Несколько таких же крестьян, как и те, которых будут вешать, только вооруженные и одетые в хорошие сапоги и чистые мундиры, с ружьями в руках, сопровождают приговоренных. Рядом с приговоренными, в парчовой ризе и в эпитрахили, с крестом в руке идет человек с длинными волосами. Шествие останавливается. Руководитель всего дела говорит что‑то, секретарь читает бумагу, и когда бумага прочтена, человек, с длинными волосами, обращаясь к тем людям, которых другие люди собираются удушить веревками, говорит что‑то о боге и Христе. Тотчас же после этих слов палачи, – их несколько, один не может управиться с таким сложным делом, – разведя мыло и намылив петли веревок, чтобы лучше затягивались, берутся за закованных, надевают на них саваны, взводят на помост с виселицами и накладывают на шеи веревочные петли.

И вот, один за другим, живые люди сталкиваются с выдернутых из‑под их ног скамеек и своею тяжестью сразу затягивают на своей шее петли и мучительно задыхаются. За минуту еще перед этим живые люди превращаются в висящие на веревках мертвые тела, которые сначала медленно покачиваются, потом замирают в неподвижности.

Всё это для своих братьев людей старательно устроено и придумано людьми высшего сословия, людьми учеными, просвещенными. Придумано то, чтобы делать эти дела тайно, на заре, так, чтобы никто не видал их, придумано то, чтобы ответственность за эти злодейства так бы распределялась между совершающими их людьми, чтобы каждый мог думать и сказать: не он виновник их. Придумано то, чтобы разыскивать самых развращенных и несчастных людей и, заставляя их делать дело, нами же придуманное и одобряемое, делать вид, что мы гнушаемся людьми, делающими это дело. Придумана даже такая тонкость, что приговаривают одни (военный суд), а присутствуют обязательно при казнях не военные, а гражданские. Исполняют же дело несчастные, обманутые, развращенные, презираемые, которым остается одно: как получше намылить веревки, чтобы они вернее затягивали шеи, и как бы получше напиться продаваемым этими же просвещенными, высшими людьми яда, чтобы скорее и полнее забыть о своей душе, о своем человеческом звании.

Врач обходит тела, ощупывает и докладывает начальству, что дело совершено, как должно: все двенадцать человек несомненно мертвы. И начальство удаляется к своим обычным занятиям с сознанием добросовестно исполненного, хотя и тяжелого, но необходимого дела. Застывшие тела снимают и зарывают.

Ведь это ужасно!

И делается это не один раз и не над этими только 12‑ю несчастными, обманутыми людьми из лучшего сословия русского народа, но делается это, не переставая, годами, над сотнями и тысячами таких же обманутых людей, обманутых теми самыми людьми, которые делают над ними эти страшные дела.

И делается не только это ужасное дело, но под тем же предлогом и с той же хладнокровной жестокостью совершаются еще самые разнообразные мучительства и насилия по тюрьмам, крепостям, каторгам.

Это ужасно, но ужаснее всего то, что делается это не по увлечению, чувству, заглушающему ум, как это делается в драке, на войне, в грабеже даже, а, напротив, по требованию ума, расчета, заглушающего чувство. Этим‑то особенно ужасны эти дела. Ужасны тем, что ничто так ярко, как все эти дела, совершаемые от судьи до палача, людьми, которые не хотят их делать, ничто так ярко и явно не показывает всю губительность деспотизма для душ человеческих, власти одних людей над другими.

Возмутительно, когда один человек может отнять у другого его труд, деньги, корову, лошадь, может отнять даже его сына, дочь, – это возмутительно, но насколько возмутительнее то, что может один человек отнять у другого его душу, может заставить его сделать то, что губит его духовное «я», лишает его его духовного блага. А это самое делают те люди, которые устраивают всё это и спокойно, ради блага людей , заставляют людей, от судьи до палача, подкупами, угрозами, обманами совершать эти дела, наверное лишающие их их истинного блага.

И в то время как всё это делается годами по всей России, главные виновники этих дел, те, по распоряжению которых это делается, те, кто мог бы остановить эти дела, – главные виновники этих дел в полной уверенности того, что эти дела – дела полезные и даже необходимые, – или придумывают и говорят речи о том, как надо мешать финляндцам жить так, как хотят этого финляндцы, а непременно заставить их жить так. как хотят этого несколько человек русских, или издают приказы о том, как в «армейских гусарских полках обшлага рукавов и воротники доломанов должны быть по цвету последних, а ментики, кому таковые присвоены, без выпушки вокруг рукавов над мехом».

Да, это ужасно!

Ужаснее же всего в этом то, что все эти бесчеловечные насилия и убийства, кроме того прямого зла, которое они причиняют жертвам насилий и их семьям, причиняют еще большее, величайшее зло всему народу, разнося быстро распространяющееся, как пожар по сухой соломе, развращение всех сословий русского народа. Распространяется же это развращение особенно быстро среди простого, рабочего народа потому, что все эти преступления, превышающие в сотни раз всё то, что делалось и делается простыми ворами и разбойниками и всеми революционерами вместе, совершаются под видом чего‑то нужного, хорошего, необходимого, не только оправдываемого, но поддерживаемого разными, нераздельными в понятиях народа с справедливостью и даже святостью учреждениями: сенат, синод, дума, церковь, царь.

И распространяется это развращение с необычайной быстротой.

Недавно еще не могли найти во всем русском народе двух палачей. Еще недавно, в 80‑х годах, был только один палач во всей России. Помню, как тогда Соловьев Владимир с радостью рассказывал мне, как не могли по всей России найти другого палача, и одного возили с места на место. Теперь не то.

В Москве торговец‑лавочник, расстроив свои дела, предложил свои услуги для исполнения убийств, совершаемых правительством, и, получая по 100 рублей с повешенного, в короткое время так поправил свои дела, что скоро перестал нуждаться в этом побочном промысле, и теперь ведет попрежнему торговлю.

В Орле в прошлых месяцах, как и везде, понадобился палач, и тотчас же нашелся человек, который согласился исполнять это дело, срядившись с заведующим правительственными убийствами за 50 рублей с человека. Но, узнав уже после того, как он срядился в цене, о том, что в других местах платят дороже, добровольный палач во время совершения казни, надев на убиваемого саван‑мешок, вместо того чтобы вести его на помост, остановился и, подойдя к начальнику, сказал: «Прибавьте, ваше превосходительство, четвертной билет, а то не стану». Ему прибавили, и он исполнил.

Следующая казнь предстояла пятерым. Накануне казни к распорядителю правительственных убийств пришел неизвестный человек, желающий переговорить по тайному делу. Распорядитель вышел. Неизвестный человек сказал:

«Надысь какой‑то с вас три четвертных взял за одного. Нынче, слышно, пятеро назначены. Прикажите всех за мной оставить, я по пятнадцати целковых возьму, и, будьте покойны, сделаю, как должно».

Не знаю, принято ли было, или нет предложение, но знаю, что предложение было.

Так действуют эти совершаемые правительством преступления на худших, наименее нравственных людей народа. Но ужасные дела эти не могут оставаться без влияния и на большинство средних, в нравственном отношении, людей. Не переставая слыша и читая о самых ужасных, бесчеловечных зверствах, совершаемых властями, то есть людьми, которых народ привык почитать как лучших людей, – большинство средних, особенно молодых, занятых своими личными делами людей, невольно, вместо того чтобы понять то, что люди, совершающие гадкие дела, недостойны почтения, делают обратное рассуждение: если почитаемые всеми люди, рассуждают они, делают кажущиеся нам гадкие дела, то, вероятно, дела эти не так гадки, как они нам кажутся.

О казнях, повешениях, убийствах, бомбах пишут и говорят теперь, как прежде говорили о погоде. Дети играют в повешение. Почти дети, гимназисты идут с готовностью убить на экспроприации, как прежде шли на охоту. Перебить крупных землевладельцев для того, чтобы завладеть их землями, представляется теперь многим людям самым верным разрешением земельного вопроса.

Вообще благодаря деятельности правительства, допускающего возможность убийства для достижения своих целей, всякое преступление: грабеж, воровство, ложь, мучительства, убийства считаются несчастными людьми, подвергшимися развращению правительства, делами самыми естественными, свойственными человеку.

Да, как ни ужасны самые дела, нравственное, духовное, невидимое зло, производимое ими, без сравнения еще ужаснее.

Вы говорите, что вы совершаете все эти ужасы для того, чтобы водворить спокойствие, порядок.

Вы водворяете спокойствие и порядок!

Чем же вы его водворяете? Тем, что вы, представители христианской власти, руководители, наставники, одобряемые и поощряемые церковными служителями, разрушаете в людях последние остатки веры и нравственности, совершая величайшие преступления: ложь, предательство, всякого рода мучительство и – последнее самое ужасное преступление, самое противное всякому не вполне развращенному сердцу человеческому: не убийство, не одно убийство, а убийства, бесконечные убийства, которые вы думаете оправдать разными глупыми ссылками на такие‑то статьи, написанные вами же в ваших глупых и лживых книгах, кощунственно называемые вами законами.

Вы говорите, что это единственное средство успокоения народа и погашения революции, но ведь это явная неправда. Очевидно, что, не удовлетворяя требованиям самой первобытной справедливости всего русского земледельческого народа: уничтожения земельной собственности, а напротив, утверждая ее и всячески раздражая народ и тех легкомысленных озлобленных людей, которые начали насильническую борьбу с вами, вы не можете успокоить людей, мучая их, терзая, ссылая, заточая, вешая детей и женщин. Ведь как вы ни стараетесь заглушить в себе свойственные людям разум и любовь, они есть в вас, и стоит вам опомниться и подумать, чтобы увидать, что, поступая так, как вы поступаете, то есть участвуя в этих ужасных преступлениях, вы не только не излечиваете болезнь, а только усиливаете ее, загоняя внутрь.

Ведь это слишком ясно.

Причина совершающегося никак не в материальных событиях, а всё дело в духовном настроении народа, которое изменилось и которое никакими усилиями нельзя вернуть к прежнему состоянию, – так же нельзя вернуть, как нельзя взрослого сделать опять ребенком. Общественное раздражение или спокойствие никак не может зависеть от того, что будет жив или повешен Петров или что Иванов будет жить не в Тамбове, а в Нерчинске, на каторге. Общественное раздражение или спокойствие может зависеть только от того, как не только Петров или Иванов, но всё огромное большинство людей будет смотреть на свое положение, от того, как большинство это будет относиться к власти, к земельной собственности, к проповедуемой вере, – от того, в чем большинство это будет полагать добро и в чем зло. Сила событий никак не в материальных условиях жизни, а в духовном настроении народа. Если бы вы убили и замучили хотя бы и десятую часть всего русского народа, духовное состояние остальных не станет таким, какого вы желаете.

Так что всё, что вы делаете теперь, с вашими обысками, шпионствами, изгнаниями, тюрьмами, каторгами, виселицами – всё это не только не приводит народ в то состояние, в которое вы хотите привести его, а, напротив, увеличивает раздражение и уничтожает всякую возможность успокоения.

«Но что же делать, говорите вы, что делать, чтобы теперь успокоить народ? Как прекратить те злодейства, которые совершаются?»

Ответ самый простой: перестать делать то, что вы делаете .

Если бы никто не знал, что нужно делать для того, чтобы успокоить «народ» – весь народ (многие же очень хорошо знают, что нужнее всего для успокоения русского народа: нужно освобождение земли от собственности, как было нужно 50 лет тому назад освобождение от крепостного права), если бы никто и не знал, что нужно теперь для успокоения народа, то все‑таки очевидно, что для успокоения народа наверное не нужно делать того , что только увеличивает его раздражение. А вы именно это только и делаете.

То, что вы делаете, вы делаете не для народа, а для себя, для того, чтобы удержать то, по заблуждению вашему считаемое вами выгодным, а в сущности самое жалкое и гадкое положение, которое вы занимаете. Так и не говорите, что то, что вы делаете, вы делаете для народа: это неправда. Все те гадости, которые вы делаете, вы делаете для себя, для своих корыстных, честолюбивых, тщеславных, мстительных, личных целей, для того, чтобы самим пожить еще немножко в том развращении, в котором вы живете и которое вам кажется благом.

Но сколько вы ни говорите о том, что всё, что вы делаете, вы делаете для блага народа, люди всё больше и больше понимают вас и всё больше и больше презирают вас, и на ваши меры подавления и пресечения всё больше и больше смотрят не так, как бы вы хотели: как на действия какого‑то высшего собирательного лица, правительства, а как на личные дурные дела отдельных недобрых себялюбцев.

Вы говорите: «Начали не мы, а революционеры, а ужасные злодейства революционеров могут быть подавлены только твердыми (вы так называете ваши злодейства), твердыми мерами правительства».

Вы говорите, что совершаемые революционерами злодейства ужасны.

Я не спорю и прибавлю к этому еще и то, что дела их, кроме того, что ужасны, еще так же глупы и так же бьют мимо цели, как и ваши дела. Но как ни ужасны и ни глупы их дела: все эти бомбы и подкопы, и все эти отвратительные убийства и грабежи денег, все эти дела далеко не достигают преступности и глупости дел, совершаемых вами.

Они делают совершенно то же, что и вы, и по тем же побудительным причинам. Они так же, как и вы, находятся под тем же (я бы сказал комическим, если бы последствия его не были так ужасны) заблуждением, что одни люди, составив себе план о том, какое, по их мнению, желательно и должно быть устройство общества, имеют право и возможность устраивать по этому плану жизнь других людей. Одинаково заблуждение, одинаковы и средства достижения воображаемой цели. Средства эти – насилие всякого рода, доходящее до смертоубийства. Одинаково и оправдание в совершаемых злодеяниях. Оправдание в том, что дурное дело, совершаемое для блага многих, перестает быть безнравственным, и что потому можно, не нарушая нравственного закона, лгать, грабить, убивать, когда это ведет к осуществлению того предполагаемого благого состояния для многих, которое мы воображаем, что знаем, и можем предвидеть, и которое хотим устроить.

Вы, правительственные люди, называете дела революционеров злодействами и великими преступлениями, но они ничего не делали и не делают такого, чего бы вы не делали, и не делали в несравненно большей степени. Так что, употребляя те безнравственные средства, которые вы употребляете для достижения своих целей, вам‑то уж никак нельзя упрекать революционеров. Они делают только то же самое, что и вы: вы держите шпионов, обманываете, распространяете ложь в печати, и они делают то же; вы отбираете собственность людей посредством всякого рода насилия и по‑своему распоряжаетесь ею, и они делают то же самое; вы казните тех, кого считаете вредными, – они делают то же. Всё, что вы только можете привести в свое оправдание, они точно так же приведут в свое, не говоря уже о том, что вы делаете много такого дурного, чего они не делают: растрату народных богатств, приготовления к войнам и самые войны, покорение и угнетение чужих народностей и многое другое.

Вы говорите, что у вас есть предания старины, которые вы блюдете, есть образцы деятельности великих людей прошедшего. У них тоже предания, которые ведутся тоже издавна, еще раньше большой французской революции, а великих людей, образцов для подражания, мучеников, погибших за истину и свободу, не меньше, чем у вас.

Так что, если есть разница между вами и ими, то только в том, что вы хотите, чтобы всё оставалось, как было и есть, а они хотят перемены. А думая, что нельзя всему всегда оставаться попрежнему, они были бы правее вас, если бы у них не было того же, взятого от вас, странного и губительного заблуждения в том, что одни люди могут знать ту форму жизни, которая свойственна в будущем всем людям, и что эту форму можно установить насилием. Во всем же остальном они делают только то самое, что вы делаете, и теми же самыми средствами. Они вполне ваши ученики, они, как говорится, все ваши капельки подобрали, они не только ваши ученики, они – ваше произведение, они ваши дети. Не будь вас – не было бы их, так что, когда вы силою хотите подавить их, вы делаете то, что делает человек, налегающий всею силою на дверь, отворяющуюся на него.

Если есть разница между вами и ими, то никак не в вашу, а в их пользу. Смягчающие для них обстоятельства, во‑первых, в том, что их злодейства совершаются при условии большей личной опасности, чем та, которой вы подвергаетесь, а риск, опасность оправдывают многое в глазах увлекающейся молодежи. Во‑вторых, в том, что они в огромном большинстве – совсем молодые люди, которым свойственно заблуждаться, вы же – большею частью люди зрелые, старые, которым свойственно разумное спокойствие и снисхождение к заблуждающимся. В‑третьих, смягчающие обстоятельства в их пользу еще в том, что как ни гадки их убийства, они все‑таки не так холодно‑систематически жестоки, как ваши Шлиссельбурги, каторги, виселицы, расстрелы. Четвертое смягчающее вину обстоятельство для революционеров в том, что все они совершенно определенно отвергают всякое религиозное учение, считают, что цель оправдывает средства, и потому поступают совершенно последовательно, убивая одного или нескольких для воображаемого блага многих. Тогда как вы, правительственные люди, начиная от низших палачей и до высших распорядителей их, вы все стоите за религию, за христианство, ни в каком случае несовместимое с совершаемыми вами делами.

И вы‑то, люди старые, руководители других людей, исповедующие христианство, вы говорите, как подравшиеся дети, когда их бранят за то, что они дерутся: «Не мы начали, а они», и лучше этого ничего не умеете, не можете сказать вы, люди, взявшие на себя роль правителей народа. И какие же вы люди? Люди, признающие богом того, кто самым определенным образом запретил не только всякое убийство, но всякий гнев на брата, который запретил не только суд и наказание, но осуждение брата, который в самых определенных выражениях отменил всякое наказание, признал неизбежность всегдашнего прощения, сколько бы раз ни повторилось преступление, который велел ударившему в одну щеку подставлять другую, а не воздавать злом за зло, который так просто, так ясно показал рассказом о приговоренной к побитию каменьями женщине невозможность осуждения и наказания одними людьми других, вы – люди, признающие этого учителя богом, ничего другого не можете найти сказать в свое оправдание, кроме того, что «они начали, они убивают – давайте и мы будем убивать их».

Знакомый мне живописец задумал картину «Смертная казнь», и ему нужно было для натуры лицо палача. Он узнал, что в то время в Москве дело палача исполнял сторож‑дворник. Художник пошел на дом к сторожу. Это было на святой. Семейные разряженные сидели за чайным столом, хозяина не было: как потом оказалось, он спрятался, увидев незнакомца. Жена тоже смутилась и сказала, что мужа нет дома, но ребенок‑девочка выдала его.

Она сказала: «батя на чердаке». Она еще не знала, что ее отец знает, что он делает дурное дело и что ему поэтому надо бояться всех. Художник объяснил хозяйке, что нужен ему ее муж для «натуры», для того, чтобы списать с него портрет, так как лицо его подходит к задуманной картине. (Художник, разумеется, не сказал для какой картины ему нужно лицо дворника.) Разговорившись с хозяйкой, художник предложил ей, чтобы задобрить ее, взять к себе на выучку мальчика‑сына. Предложение это, очевидно, подкупило хозяйку. Она вышла, и через несколько времени вошел и глядящий исподлобья хозяин, мрачный, беспокойный и испуганный, он долго выпытывал художника, зачем и почему ему нужен именно он. Когда художник сказал ему, что он встретил его на улице и лицо его показалось ему подходящим к картине, дворник спрашивал, где он его видел? в какой час? в какой одежде? И, очевидно, боясь и подозревая худое, отказался от всего.

Да, этот непосредственный палач знает, что он палач и что то, что он делает, – дурно, и что его ненавидят за то, что он делает, и он боится людей, и я думаю, что это сознание и страх перед людьми выкупают хоть часть его вины. Все же вы, от секретарей суда до главного министра и царя, посредственные участники ежедневно совершаемых злодеяний, вы как будто не чувствуете своей вины и не испытываете того чувства стыда, которое должно бы вызывать в вас участие в совершаемых ужасах. Правда, вы так же опасаетесь людей, как и палач, и опасаетесь тем больше, чем больше ваша ответственность за совершаемые преступления: прокурор опасается больше секретаря, председатель суда больше прокурора, генерал‑губернатор больше председателя, председатель совета министров еще больше, царь больше всех. Все вы боитесь, но не оттого, что, как тот палач, вы знаете, что вы поступаете дурно, а вы боитесь оттого, что вам кажется, что люди поступают дурно.

И потому я думаю, что как ни низко пал этот несчастный дворник, он нравственно все‑таки стоит несравненно выше вас, участников и отчасти виновников этих ужасных преступлений, – людей, осуждающих других, а не себя, и высоко носящих голову.

Знаю я, что все люди – люди, что все мы слабы, что все мы заблуждаемся и что нельзя одному человеку судить другого. Я долго боролся с тем чувством, которое возбуждали и возбуждают во мне виновники этих страшных преступлений, и тем больше, чем выше по общественной лестнице стоят эти люди. Но я не могу и не хочу больше бороться с этим чувством.

А не могу и не хочу, во‑первых, потому, что людям этим, не видящим всей своей преступности, необходимо обличение, необходимо и для них самих, и для той толпы людей, которая под влиянием внешнего почета и восхваления этих людей одобряет их ужасные дела и даже старается подражать им. Во‑вторых, не могу и не хочу больше бороться потому, что (откровенно признаюсь в этом) надеюсь, что мое обличение этих людей вызовет желательное мне извержение меня тем или иным путем из того круга людей, среди которого я живу и в котором я не могу не чувствовать себя участником совершаемых вокруг меня преступлений.

Ведь всё, что делается теперь в России, делается во имя общего блага, во имя обеспечения и спокойствия жизни людей, живущих в России. А если это так, то всё это делается и для меня, живущего в России. Для меня, стало быть, и нищета народа, лишенного первого, самого естественного права человеческого – пользования той землей, на которой он родился; для меня эти полмиллиона оторванных от доброй жизни мужиков, одетых в мундиры и обучаемых убийству, для меня это лживое так называемое духовенство, на главной обязанности которого лежит извращение и скрывание истинного христианства. Для меня все эти высылки людей из места в место, для меня эти сотни тысяч голодных, блуждающих по России рабочих, для меня эти сотни тысяч несчастных, мрущих от тифа, от цынги в недостающих для всех крепостях и тюрьмах. Для меня страдания матерей, жен, отцов изгнанных, запертых, повешенных. Для меня эти шпионы, подкупы, для меня эти убивающие городовые, получающие награду за убийство. Для меня закапывание десятков, сотен расстреливаемых, для меня эта ужасная работа трудно добываемых, но теперь уже не так гнушающихся этим делом людей‑палачей. Для меня эти виселицы с висящими на них женщинами и детьми, мужиками; для меня это страшное озлобление людей друг против друга.

И как ни странно утверждение о том, что всё это делается для меня и что я участник этих страшных дел, я все‑таки не могу не чувствовать, что есть несомненная зависимость между моей просторной комнатой, моим обедом, моей одеждой, моим досугом и теми страшными преступлениями, которые совершаются для устранения тех, кто желал бы отнять у меня то, чем я пользуюсь. Хотя я и знаю, что все те бездомные, озлобленные, развращенные люди, которые бы отняли у меня то, чем я пользуюсь, если бы не было угроз правительства, произведены этим самым правительством, я все‑таки не могу не чувствовать, что сейчас мое спокойствие действительно обусловлено всеми теми ужасами, которые совершаются теперь правительством.

А сознавая это, я не могу долее переносить этого, не могу и должен освободиться от этого мучительного положения.

Нельзя так жить. Я по крайней мере не могу так жить, не могу и не буду.

Затем я и пишу это и буду всеми силами распространять то, что пишу, и в России и вне ее, чтобы одно из двух: или кончились эти нечеловеческие дела, или уничтожилась бы моя связь с этими делами, чтобы или посадили меня в тюрьму, где бы я ясно сознавал, что не для меня уже делаются все эти ужасы, или же, что было бы лучше всего (так хорошо, что я и не смею мечтать о таком счастье), надели на меня, так же как на тех двадцать или двенадцать крестьян, саван, колпак и так же столкнули с скамейки, чтобы я своей тяжестью затянул на своем старом горле намыленную петлю.

И вот для того, чтобы достигнуть одной из этих двух целей, обращаюсь ко всем участникам этих страшных дел, обращаюсь ко всем, начиная с надевающих на людей‑братьев, на женщин, на детей колпаки и петли, от тюремных смотрителей и до вас, главных распорядителей и разрешителей этих ужасных преступлений.

Люди‑братья! Опомнитесь, одумайтесь, поймите, что вы делаете. Вспомните, кто вы.

Ведь вы прежде, чем быть палачами, генералами, прокурорами, судьями, премьерами, царями, прежде всего вы люди. Нынче выглянули на свет божий, завтра вас не будет. (Вам‑то, палачам всякого разряда, вызывавшим и вызывающим к себе особенную ненависть, вам‑то особенно надо помнить это.) Неужели вам, выглянувшим на этот один короткий миг на свет божий – ведь смерть, если вас и не убьют, всегда у всех нас за плечами, – неужели вам не видно в ваши светлые минуты, что ваше призвание в жизни не может быть в том, чтобы мучить, убивать людей, самим дрожать от страха быть убитыми, и лгать перед собою, перед людьми и перед богом, уверяя себя и людей, что, принимая участие в этих делах, вы делаете важное, великое дело для блага миллионов? Неужели вы сами не знаете, – когда не опьянены обстановкой, лестью и привычными софизмами, – что всё это – слова, придуманные только для того, чтобы, делая самые дурные дела, можно было бы считать себя хорошим человеком? Вы не можете не знать того, что у вас, так же как у каждого из нас, есть только одно настоящее дело, включающее в себя все остальные дела, – то, чтобы прожить этот короткий промежуток данного нам времени в согласии с той волей, которая послала нас в этот мир, и в согласии с ней уйти из него. Воля же эта хочет только одного: любви людей к людям.

Вы же, что вы делаете? На что кладете свои душевные силы? Кого любите? Кто вас любит? Ваша жена? Ваш ребенок? Но ведь это не любовь. Любовь жены, детей – это не человеческая любовь. Так, и сильнее, любят животные. Человеческая любовь – это любовь человека к человеку, ко всякому человеку, как к сыну божию и потому брату.

Кого же вы так любите? Никого. А кто вас любит? Никто.

Вас боятся, как боятся ката‑палача или дикого зверя. Вам льстят, потому что в душе презирают вас и ненавидят – и как ненавидят! И вы это знаете и боитесь людей.

Да, подумайте все вы, от высших до низших участников убийств, подумайте о том, кто вы, и перестаньте делать то, что делаете. Перестаньте – не для себя, не для своей личности, и не для людей, не для того, чтобы люди перестали осуждать вас, но для своей души, для того бога, который, как вы ни заглушаете его, живет в вас.

Ясная Поляна.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В прошлом году у меня образовалась маленькая школа из крестьянских детей от десяти до тринадцати лет. Желая передать им учение Христа так, чтобы оно было понятно им и имело бы влияние на их жизнь, я рассказывал им своими словами те места из четырех евангелий, которые казались мне самыми понятными, доступными детям и, вместе с тем, самыми нужными для нравственного руководства в жизни.

Руководствуясь этим, я и составил эту книжечку. Думаю, что чтение ее по главам, сопровождаемое вызываемыми этим чтением объяснениями о необходимости приложения в жизни вечных истин этого учения, не может не быть благотворно для детей, по словам Христа, особенно восприимчивых к учению о царстве божием.

Лев Толстой.